Атмосферу проходили в критическом режиме – команда действительно полагала, что спасала заложника.

Когда включилась искусственная гравитация, Брейн освободился от страхующих ремней и, поднявшись, прошелся по каюте.

Штатная комплектация – ничего особенного, кроме содержимого холодильного шкафа, где обнаружились экстра-картриджи и дорогие полуфабрикаты, имевшие срок годности. Обычные картриджи срока годности не имели и списывались, лишь когда начинали разрушаться их пластиковые корпуса.

Спустя пару минут к нему ворвался командир этого корабля, радостный от того, что ему предоставили возможность поучаствовать в вызволении из рабства несчастного пленника.

– Томас Брейн, приветствую вас на свободе! Я майор Ковач!

– Благодарю вас, сэр, – улыбнулся в ответ Брейн и пожал майору руку. – Куда мы направляемся?

– В Бедлор, это наш укрепрайон на Винсантии – двадцать четыре. Слышали?

– Нет, – признался Брейн.

– Там мы передадим вас региональному бюро, они ужас как хотят вас увидеть! Сами-то рады?

– Ну еще бы! – отозвался Брейн. – А почему не отправить меня по маршруту, которым я следовал?

– Понятия не имею, сэр! – развел руками майор. – Мне приказали вызволить нашего парня, и я вызволил! Хотя, если честно, побаивались мы выкрутасов этих сектантов – а ну как саданут чем-нибудь в борт и сожрут у себя там в джунглях!..

– Обошлось, – улыбнулся Брейн, поддерживая этот вымученный юмор.

– Сэр, еще раз поздравляю и ожидаю сегодня вечером у себя в кают-компании. У нас там только свои – трое офицеров управления и вы, наш гость.

– Непременно, майор, непременно буду. А как долго нам добираться до укрепрайона?

– Двое суток с небольшим хвостиком, и мы на месте.

– Приятно это слышать, майор Ковач, благодарю за ваше ко мне внимание.

Двое суток Брейн провел в каюте, выбираясь лишь в гальюн. С камбуза ему доставляли еду – все самое лучшее, что у них имелось.

На исходе установленного срока, когда Брейн уже был озабочен тем, кто и как примет его на очередном этапе и не окажется ли этот этап последним, майор Ковач зашел к нему в каюту и сообщил, что получил новые вводные.

– Это странно, сэр, но мне приказали уходить от Бедлора на Распашное. Это еще трое суток.

– С чем же это связано?

– Не сказали. У нас не принято дополнять подробностями всякий новый приказ, вы же понимаете.

– Понимаю, – кивнул Брейн.

– Не знаю, что и думать, – вздохнул майор и вышел.

– И я тоже, – пробормотал Брейн и улегся на широкую, по флотским меркам, койку.

Эх, как же хорошо было на Каванзаре в общине этих повстанцев или пиратов! А Ирма! Как же она хороша! Он понял это только в последние минуты их расставания, когда увидел ее при дневном свете.

48

Брейн задремал и вскоре увидел в коротком сне Гринвуд. Вот где у него были приключения, вот где ужас соседствовал с восторгом!

Он спал бы и дальше, но его разбудил майор Ковач.

– Сэр, вы меня извините, но пришло новое сообщение! – радостно сообщил он, напрочь забывая о секретности своей миссии. Впрочем, Брейна это вполне устраивало. Ну не хватало бедняге неформального общения, а если брататься с нижними чинами, так они тебе через неделю на шею сядут. Вот и мучается, бедняга, нарушая все мыслимые инструкции.

Наверное, Брейн ему виделся эдаким столичным щеголем – ну а как же иначе, если вокруг него вертится столько приказов и сообщений?

– Да, майор, я внимательно вас слушаю, – отозвался Брейн и сел на койке, глядя на подпрыгивающего от возбуждения Ковача.

– Они снова изменили точку вашей передачи!

– Быть такого не может! – воскликнул Брейн и хлопнул в ладоши.

– Да, сэр! Именно так! Теперь мы не идем на Распашное, теперь мы будем барражировать в определенном квадрате, пока не получим дополнительных инструкций. А еще знаете, что случилось?

– Нет, – честно признался Брейн.

– К нам подходили перехватчики. Пытались навязать досмотр.

– А вы?

– Мы предъявили статус, и они отвалили – обычное дело.

«Дебилы!» – мысленно закричал Брейн, хотя формальных претензий майору Ковачу предъявить не мог.

По-хорошему, им следовало предъявить один из фальшивых «настоящих» статусов, которых было полно в архиве любого оперативного корабля ИСБ. А теперь они подставились под новые приставания «странных перехватчиков» и «незнакомых рейдеров».

А это, без сомнения, были «стратеги». Почему-то Брейну не хотелось переходить под их юрисдикцию – скорее всего, они не собирались предлагать ему ничего лучше, чем уже давала ему ИСБ. ИСБ Брейну была хотя бы более знакома.

Договорить с майором не удалось – его срочно вызвали на мостик.

Немного посидев, Брейн поднялся и вышел следом, отправившись искать мостик. В конце концов, спасение утопающего – дело рук самого утопающего.

Он без труда нашел мостик и свободно туда поднялся – его никто не остановил, дверь была не заперта. К уставу службы в условиях специальных режимов безопасности здесь относились спустя рукава.

– О сэр! Рад видеть вас с нами! Хотите посмотреть, как мы работаем? – обрадовался майор, однако стоящий рядом с ним дежурный наградил Брейна неприветливым взглядом.

– Да, я хотел посмотреть, нет ли новых гостей.

– Они имеются. Это пограничники, вернулись с разрешением на досмотр, – сообщил Ковач, кивнув на оперативный экран визуального контроля, где были видны два огромных перехватчика, размером едва ли не с их рейдер.

– И вы уже разрешили досмотр?

– Только сейчас собирался дать добро, сэр.

– А где досмотровая команда?

– Вон там, видите отметку? Подходят на глейдере.

– Хорошо живут, если на глейдерах команды возят, – заметил Брейн и снова перехватил взгляд дежурного сержанта.

– Видимо, да, это дорогое удовольствие.

– Дорогое. Значит, команду везут издалека, хотя у погранцов должна быть своя команда, а, сержант?

– Так точно, сэр, своя команда у них всегда под рукой – на опорном пункте в прямой досягаемости. Согласно правилам.

– Согласно правилам, – подчеркнул Брейн. – Но правила нарушены, и досмотровая команда – левая.

– То есть в каком смысле? – насторожился майор и бросил взгляд на картинку, транслирующую безупречные силуэты перехватчиков.

На их бортах по-прежнему красовались крупные эмблемы пограничной службы и номера конкретного пограничного отряда.

– В том смысле, майор, что «досмотровая команда» может перестрелять здесь всех как нежелательных свидетелей.